НАСТОЯЩИЙ ГЕРОЙ
КАСЫМ КАЙСЕНОВ
Музафар АЛИМБАЕВ
ПОЭТ
... В армии со мной служил украинский парень Василий Дудченко. Старший лейтенант. Образованный. Умный. Чуткий. Этот Василий в 1944 году отпросился навестить родных. Уложился в одну неделю. Он был родом из Киевской области, кажется, из-под Киева. В тот год из уст Дудченко сыпались и сыпались рассказы об увиденном и услышанном. Он снова и снова возвращался к зверствам узурпаторов над нашими мирными людьми в завоеванных районах. Неслыханные злодейства, до которых вряд ли могли додуматься самые изощренные фантасты... Хищническое истребление. От этих рассказов у нас волосы вставали дыбом.
– Кстати, говорят, на берегу нашего Днепра один твой земляк несколько лет ходил по головам фашистов, громил и крушил их. Партизан! Причем возглавлял большой отряд. Мои земляки фамилии его не знают. Имя – Вася.
– Нет, брат, казахов с именем Вася не бывает. Тебя зовут Василием, так ты хочешь, чтобы все герои были Васями! – пошутил я.
– Да ты не шути! – возразил Дудченко. – Это правда. Настоящий герой. Целый и невредимый отбыл на родину. Ты, как вернешься домой, разыщи его.
Его рассказы как будто бы напрочь исчезли из памяти. Но жизнь вернула меня к ним. Все встало на свои места...
В 1948 году я демобилизовался из рядов Армии и возвратился в Алма-Ату. Я помнил рассказы Дудченко обрывками. Да и как разыскать среди казахов Васю, который воевал в Украине?
Пятидесятые годы. Лето. Однажды на перекрестке улиц Фурманова и Комсомольской в Алма-Ате мне повстречался поэт Жумагали Саин. Я познакомился с ним еще до войны.
– Куда направляетесь? – спросил я после приветствия.
– В редакцию вот этого журнала, – ответил Жумеке, кивая на журнал в руках. – К моему другу-партизану. Вася... Ох, какой же Вася. Настоящее его имя Касым Кайсенов.
Я вытаращил глаза:
– Вася?!
– Ты тоже знаешь его? – поинтересовался поэт.
Меня заинтриговала фамилия незнакомца – Кайсенов.
– Он ведь из Павлодара?
На этот вопрос была своя причина. До войны я учился в павлодарском педучилище. Мы с однокашниками часто встречали на улице Дзержинского молодую пару. Он – плотный, проворный, даже игривый; угольно-черная копна волос на голове, с орлиным взором; плечистый, но еще не успел раздаться, осанистый, смуглый. Она – совсем еще юная, миловидная, белоликая, нежная. Мы, безусые юнцы, любовались молодоженами. Он работал в облоно. И фамилию его – Кайсенов – я хорошо помнил. А имени не знал.
– Этот Вася-партизан, не он ли?!
– Касым не павлодарский. Он из Улана, – сказал Жумеке, поворачивая в редакцию.
Я растерялся. Однако партизана Касыма я увидел в тот же день. Он оказался тем самым человеком, которого я встречал в Павлодаре.
Стал шире, чуть сдал в росте, остепенился. Я зорко наблюдал за его поведением.
Частенько овеянный славой и осыпанный почестями человек становится высокомерным. Но это не касалось Касыма. Он был прост в своей прямоте, до предела раскован. Не надменный, но гордый, при этом очень общительный, с неизменной веселой шуткой.
Я специально съездил в Киев, погулял по набережным Днепра, на себе испытал непоказное внимание украинских братьев к нашему народу и был растроган до глубины души. Видит Бог, если б не эта поездка, я вряд ли написал эти стихи. Пусть летучий и легкий на подъем поэтический настрой нашел слова, которые могут быть лишь “гвоздями” золотого моста под названием “Дружба”, но он все же заставил меня взяться за перо.
Оказывается, каждая поездка, наряду с исполнением собственной задачи, попутно служит и интересам какого-нибудь благого начинания. Таков мой сегодняшний взгляд на то путешествие в 1965 году.
Зваться сыном двух народов, двух стран, – это доля, предназначенная лишь герою, это большое счастье для любого гражданина!
У Касыма в родном Казахстане прочная слава, но, по моим наблюдениям, признание, которое заслужил в братской Украине партизанский командир, разжигатель народной мести заклятому врагу, неоспоримо выше.
Мои украинские коллеги поэт Микола Сынгаевский, писатель Юрий Ярмыш и журналистка Наталья Сидарчук, встречаясь со мной в Москве или Киеве, первым делом спрашивают:
– Как здоровье Васи?
– Все ли у него в порядке?
– Что пишет?
– Вышли ли книги на русском языке? А Вася – это наш Касым Кайсенов.
– Во время войны разные там предатели и изменники родины, особенно украинские националисты-бандеровцы, как только услышат: “Вася идет!”, – их всех в дрожь бросало, – рассказывали мои друзья.
О таких случаях красноречивей всего говорят факты. Книга военного журналиста Г.М. Уткина “Атака восточной полосы”, вышедшая в 1967 г., была посвящена освобождению левобережной Украины и переправе через Днепр. Вот что пишется на 168 стр. этой книги: “Чапаевцы (люди партизанского соединения им. Чапаева. М. А.) помогли переправиться через Днепр с юга Киева бойцам Воронежского фронта, особенно отличился отряд, возглавляемый Кайсеновым...” Здесь имеется в виду то, что этот отряд обеспечил наших бойцов лодками и паромами.
“В ночь на 22 сентября 1943 г. партизаны помогли им переправить на другой берег Днепра 420 автоматчиков, после этого они бок о бок с советскими солдатами с большим энтузиазмом участвовали в бою за село Григоровка”, – пишет Уткин.
Думаю, что нелишне остановиться и на другом документе. Дважды Герой Советского Союза, генерал-полковник Авиации Владимир Лавриненков в 1973 г. в Киевском издательстве “Ряданьский письменник” выпустил воспоминания на украинском языке “Возвращение в небо”. В автографе нашему земляку на обложке этой книги написано: “Боевому товарищу в партизанском отряде, сегодняшнему другу – Касыму Кайсенову от автора 7..73)”.
– Как вы встречали в тылу врага с Лавриненковым? – спрашиваю я у Касыма-а№а.
Бывший партизан рассказывает об этом, как о какой-то рядовой житейской истории, не суетясь, не приходя в трепет от нахлынувших воспоминаний:
– В 1943 г. немцы в воздушном бою подбили нашего летчика и взяли его в плен. Летчика высшего пилотажа должны были доставить в ставку Гитлера. Когда нашего героя везли в поезде, он бежал. С ним был еще один. Они долго блуждали по лесу, а потом вышли на наш партизанский отряд. Владимир Лавриненков со своим другом пробыли в нашем отряде целых четыре месяца.
Снова обратимся к книге самого Лавриненкова: “...Среди партизан были люди и других национальностей. Мне в глаза сразу бросился широкоплечий, коренастый смуглый казах. Увидев вновь прибывших, он тепло заговорил с нами, стал спрашивать, кто мы и откуда. Оказалось, сын казахского народа Касым Кайсенов – командир, прославившийся своим мужеством, находчивостью и дружбой с местным народом (206 стр.)”
Два друга и по сей день поддерживают связь, переписываются.
Командование партизанского движения всегда было уверено в том, что Касым блестяще справится с любым, даже самым трудным заданием. Соратники также знали наверняка, что Касым никогда не оставит товарищей на произвол судьбы и не станет спасаться один.
Командир партизанского соединения “Закарпатье” с любовью называл Касыма “Казахский народ”, “Амангельды”, “Тяжелый бомбардировщик”. Легендарный человек, партизанский генерал С.А. Ковпак наставлял Касыма, отправляя его на задание в тыл врага:
– Ты знаешь, как бить фашистов! Береги себя, счастливого пути!
Испытания оттачивают героя. Касым же не в обиде на судьбу за недостаток испытаний. Осенью 1941 г. он с девятью соратниками высадился на парашютах в тыл врага. И сразу пошли неудачи. Они стали жертвами доноса изменника Родины. Десант героически приняли на себя удар, и все товарищи Касыма полегли под пулями в том неравном бою. Он остался один на один с дремучим лесом, окруженный со всех сторон неприятелем. Несколько дней Касым блуждал по лесу, ища укрытия. Затем голод заставил его пить березовый сок и жевать сочную белую прослойку под корой тополя. На счастье попавшего в беду партизана ему повстречался старик Микола. Он подобрал изнемогающего от голода, еле стоящего на ногах Касыма, помог ему восстановить силы и проводил, снабдив продовольствием. Касым нашел своих будущих братьев по оружию и начал создавать первые страницы своей героической летописи.
Касым – душа большой компании, сострадательный младший брат для идущих впереди него и заботливый старший брат для молодых.
В 1961 г. в конце мая ушел из жизни Жумагали Саин. На гражданской панихиде, состоявшейся на городском кладбище, выступал и Касым. Он был очень взволнован. Подошедший к нему Мухтар Ауэзов остановился, скорбно опустив плечи.
– Ты не покорился смерти в беспокойные украинские ночи и полные опасности дни. Как же ты споткнулся, оплошал? Подними голову, встань... Как же я расскажу твоим братьям по оружию, что потерял тебя? Я опять буду плакать вместе с ними...
Да, когда умирает поэт, и герои плачут. Выступление Касыма запало в души присутствовавших тогда на панихиде. Познавший цену дружбы на кровавом фронте Касым скупыми словами смог передать искреннюю боль потери старшего друга. Такие слова рождаются не в сентиментальном сердце. Да притворные слова и не вызовут в душе народа отклика. Тот, кто не забывает добро, сделанное ему ближними, тот и сам стремится делать добро, помогать другим, заботиться по мере возможности и сил.
Какой-то умник-острослов видоизменил старую пословицу, и теперь она гуляет среди людей: “Неленивый станет сапожником, неутомимый -писателем”. Разумеется, это спорно. Про сапожников всякий знает, правда и то, некоторые неутомимые зовутся писателями. А вот писательская деятельность Кайсенова совершенно иная по сути. Как правило, человек, которому есть чем поделиться, не находит себе места. Но Кайсенов не хватается за перо и долго вынашивает свои будущие произведения. С десяток послевоенных лет он ни словом не обмолвился в печати. Не бил кулаком в грудь. Дескать, вот он я, посмотрите.
– Пиши, тебе есть, что сказать народу, – одним из первых подталкивал Касыма к перу Жумагали Саин.
Так в казахскую литературу пришел еще один писатель. Первые зарисовки своих подвигов Кайсенов принес в “Іазаәстан ёдебиетi”. Я в то время заведовал отделом художественной литературы и по долгу службы ознакомился с его произведениями. Это были содержательные, богатые динамическими событиями, глубоко правдивые вещи.
Любому, даже самому талантливому человеку, проба пера дается нелегко. В стилистике, композиции произведения могут встречаться излишества, шероховатости. Разумеется, с этим столкнулся и сорокалетний начинающий писатель Кайсенов. По натуре своей Касеке замечательный рассказчик. Разговорный язык его очень богат, точен и искрометен. Что касается писательского труда, каждому требуется какое-то время для приобретения навыков и опыта. Но в Касыме было самое главное, что необходимо писателю, – это правдивость.
– Муки страдания, которые пришлось вынести моим соратникам, приемы и методы ведения войны совсем не похожи на опыты других. Когда я нашел эти отличия и особенности, мои рассказы обуяли меня и стали сыпаться один за другим, становясь все уверенней и крепче. А вообще, мне и в голову не приходило стать писателем, – так объясняет Кайсенов свою причастность к писательской когорте.
... В Аральском дневнике я наткнулся на вопрос, который в одной из бесед задал Касыму: “Как вы пишите свои рассказы?”
– Вспомнится какое-нибудь печальное фронтовое событие, уединюсь, пишу и плачу. Ничего не добавляю, все как было заношу на бумагу. Как я уже сказал, это связано с особо горестными историями. В другом случае на память приходит какой-либо отрезок прошлого. Один лишь узелок, одна лишь грань. А потом несколько дней обдумываю этот эпизод, уточняю подробности. Отбрасываю ненужное, отсеиваю шелуху, восстанавливаю в памяти местность, где происходило сражение, действия своих соратников. Из одного штриха рождается другой, на основу сюжета одно за другим нанизываются действия. Событие, о котором повествую, проясняется со всех сторон и оживляется. Освобождается от “воды”, пустых, ничего не несущих слов, рыхлости и второстепенности. И вот это чудесным образом отцеженное и раскрашенное красками слов творение записываю на бумагу...
“Этот родился в рубашке”, – часто говорят в народе. Я думаю, что “рубашка” эта состоит из смелости и находчивости ее носителя. Такая мысль пришла ко мне во время размышления над героическим прошлым истинного героя Касыма Кайсенова.
– Касеке, можно сказать, вы играли со смертью, в таких переделках побывали... Для этого требуется столько терпения, мужества. Как вы вынесли все это, где взяли эту железную волю?
– Если бы ты задал мне этот вопрос в годы войны, я бы и рта не смог раскрыть. Кто его знает, может, рявкнул бы: “Не твое дело!” и прогнал. Но сейчас я могу тебе ответить словами одного великого человека. Лев Толстой сказал: “Чем благополучнее жизнь, тем меньше переживания о том, что умрешь, и тем легче умереть”. Однако умереть – это не есть идеал. Умереть может и отчаянный, и ничтожный, и негодяй. Идеалом является, не поддаваясь смерти, защищать жизнь. Не суметь защитить себя и свой народ -это же такая несчастливая доля!
Я уверен в том, что истинный герой Касым Кайсенов покажет себя и в восемьдесят лет. А в девяносто все еще будет активным!
1981
